5 апреля в России малозаметной прошла очередная годовщина Ледового побоища. В 1242 году Александр Невский разбил крестоносцев на Чудском озере и тем самым сорвал бесчеловечные планы немцев по уничтожению, порабощению и моральному разложению православного народа.
Эта битва известна практически всем россиянам (а также украинцам и белорусам, ходившим еще в советские, а не националистические школы), и факт победы русских дружин подтверждается как отечественными источниками (летописями), так и немецкими — прежде всего, Ливонской Рифмованной хроникой, Хроникой Ливонии Генриха фон Вартберге, Хроникой Тевтонского ордена и еще рядом других.
продолжитьПересказывать ход битвы мы не будем, а расскажем о, так сказать, контексте той эпохи — то есть о том, о чем пропагандисты предпочитают умалчивать.
В России князь Александр Невский был признан святым в середине XVI века, но его настоящая популярность началась в XVIII веке, когда Россия захватила у Швеции по итогам Северной войны Лифляндию и Эстляндию. Однако это понималось не как просто захват, а возвращение своих прежних владений — в XVIII веке были введены в оборот летописи, в которых говорилось о русских поселениях в Прибалтике, а также об основании города Юрьева (Дерпт, Тарту) князем Ярославом Мудрым еще в XI веке.
Вторую жизнь Александру Невскому и его подвигам дала сталинская эпоха — все помнят отличный фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», за который режиссер получил Сталинскую премию и степень доктора искусствоведения. С того же момента, а также уже в ходе и после Великой отечественной войны в поп-историографии возникло представление о том, что Александр Ярославич защищал Русь от немецкого нашествия. В общем, это было созвучно эпохе, тем более, что страна только-только пережила войну с Германией, и стало затем частью советского национально-исторического мифа («Натиск на Восток» – Drang nach Osten). Он был затем творчески развит откровенными шарлатанами от науки.
Например, евразиец Лев Николаевич Гумилев придумал историю о том, что якобы ханы Великой Орды присылали Невскому на Чудское озеро в помощь монгольские отряды. Согласно ему, исторический выбор русских князей — стать на столетия данниками Орды, был полностью верным: защитившись от крестоносного Запада, Русь сберегла православие, побывав, правда, в многосотлетнем ордынском рабстве.
Между тем, источники донесли до нас косвенные свидетельства того, что далеко не все русские люди в XIII веке видели положительное в азиатчине, и даже наоборот — активно сотрудничали с европейцами, опасаясь авторитарных наклонностей у ряда князей.

Немцы и Русь
В советской исторической науке, существовавшей для широкого круга, господствовало убеждение в том, что европейцы в XIII веке (немцы, датчане и так далее) вели чуть ли не настоящую борьбу против православной Руси, имея цель ее поработить и культурно уничтожить (может и физически даже). В реальности же попавшим в Прибалтику немцам в начале XIII века было не до русских: им пришлось столкнуться с языческими племенами балтов и финно-угров — предков нынешних эстонцев и латышей. Все силы колонизаторов были брошены на окультуривание этих туземцев.
Созданные немцами, а также датчанами владения в Прибалтике на исторических картах принято закрашивать в однотонный цвет — так проще дать представление о некоем едином центре агрессии против Руси. В реальности, на территории современных Латвии и Эстонии существовали десятки средних и сотни мелких феодальных владений, которые между собой находились в очень непростых отношениях. Вот сильно укрупненная карта этого региона:



Мелкие феодальные владения тут не видны, но счет им шел на сотни. Вообще, здесь царила настоящая чресполосица — ливонские города, прежде всего, Рига, враждовали с епископами и Орденом, а те — между собой. Часто между колонизаторами вспыхивали настоящие военные действия — по договоренности, крестоносцы должны были передавать две трети захваченных земель церкви, но часто нарушали эти условия. Из-за этого в 1233 году, например, крестоносцы в Ревеле (Таллин) перебили отряд папского легата Балдуина.
Со своими соседями — русскими, пришельцы жили согласно нравам того времени — роднились, воевали, нападали и сами терпели урон от их набегов. В 20-30-х годах XIII века стал заметен тренд на сближение части русской аристократии с немцами. Как пишет историк Дмитрий Шкрабо, «псковский князь Владимир Мстиславич из смоленского княжеского рода, брат тогдашнего новгородского князя Мстислава Удалого, вынашивал планы сближения с немцами. В 1211 году псковичи даже помогали немцам в осаде крепости Вильянди (немецкий Феллин) в Сакале (южная Эстония). В 1212 году он выдал дочь замуж за крестоносца Теодориха, брата Рижского епископа Альберта. В 1213 году Владимир был изгнан из Пскова. После этого он дважды уходил в Ливонию вместе с женой и сыновьями, одного из которых звали Ярослав (по другим источникам — Ярополк). Некоторое время Владимир был фогтом в латгальской области Аутинэ и ливо-латгальской Идумее. Из-за злоупотреблений на посту он поссорился с немцами и к 1225 году вернулся на Русь«.
В дальнейшем Псков становится оплотом пронемецкой ориентации среди русских. Если правившие Новгородом князья Ярослав Всеволодович и его сын Александр негативно относились к активности западных соседей, то псковичи, напротив, выступали против войн с немцами. Дело доходило до того, что псковитяне откровенно саботировали походы князей против немцев, вызванные первоначально спором о сборе дани с прибалтийских туземцев (Новгород считал Восточную Эстонию своей зоной), а в 1228 году в городе даже появился небольшой немецкий гарнизон (затем он оттуда сам и ушел).
Если сейчас олигархи и недовольные Путиным бегут из России в Лондон, то в первой трети XIII века недовольные авторитарными новгородскими князьями бежали к немцам. В 1233 году князь Ярослав (по другой версии — Ярополк, хотя возможно, это его брат) Владимирович при поддержке немцев, русских эмигрантов (среди них русский историк Е.А. Болховитинов упоминает еще одного князя — Бориса Игоревича) и эстонцев даже захватил Изборск, правда, его оттуда выбили и взяли самого в плен. Затем он несколько лет провел в «порубе» в городе Переяслав-Залесский, но к 1240 году умудрился оттуда бежать.

Битва при Сауле и появление Тевтонского ордена
В 1236 году «агрессивный блок НАТО» — Орден Меченосцев, его вассалы из числа эстонцев и латышей (эсты, ливы и латгалы), добровольцы-крестоносцы из Германии и Фрисландии, а также отряд в 200 русских солдат из Пскова, пошли в крестовый поход против литовцев. Вообще же, к середине 30-х годов основным направлением экспансии немецкой колонизации стала Курляндия (южная Латвия), Литва и Пруссия. Это важно понимать, поскольку далее на восток за пределы линии реки Великая — Чудское озеро немцы не планировали, да и не могли расширяться.
Богоугодное предприятие закончилось печально — в 1236 году в битве при Сауле дикари-литовцы практически полностью уничтожили «натовскую» армию. Погибло до 50 братьев-рыцарей Ордена Меченосцев, включая магистра Волквина фон Наумбурга. Чуть ранее — в 1234 году, западные эстонцы разгромили и войско епископа Дерптского. Орден Меченосцев прекратил свое существование, а на его месте был основан Ливонский орден, являющийся частью Тевтонского ордена.
Стоит также отметить, что на тот момент Прибалтика для Тевтонского ордена была третьестепенной по значимости — крестоносцы сражались против мусульман в Палестине и вели ожесточенную войну с дикарями-пруссами на территории современной северо-восточной Польши и Калининградской области. Штаб-квартира Ордена до 1271 года находилась в Палестине. Потом — в Венеции. И лишь с 1309 года — в Мариенбурге (Пруссия). Постоянная армия Ордена состояла совокупно из всего 8-10 десятков рыцарей, а основную массу ратников давали добровольцы из Западной Европы, которые приезжали «на сезон».
Собственно, армия магистра Ливонского ордена Германа Балка состояла из примерно 40 рыцарей, каждый рыцарь возглавлял небольшой отряд, как правило, в 3-6 бойцов (кнехтов), редко больше. Это показывает примерные размеры армии Ордена, которая, разумеется, во время серьезной войны могла увеличиваться за счет добровольцев из Европы.



Натиск на Восток
В 1240 году дерптский епископ Герман оказался сильно расстроенным после какого-то межкультурного диалога с русскими из Изборска. Возможно, его даже обидели или ему нахамили. В отместку епископ призвал на помощь соседей-датчан, орденцев, а также отряд русских эмигрантов во главе с Ярославом Владимировичем и сжег несчастный Изборск. Датско-немецко-русско-эстонской армии удалось там же разбить псковско-новгородское ополчение. В итоге Псков сдался, в городе стал княжить Ярослав Владимирович. Для его поддержки немцы оставили ему солидную военную силу в виде 2 рыцарей и дюжины кнехтов.
Окрыленный успехом епископ решил воспользоваться замятней в соседнем Новгороде — там местные жители изгнали Александра Невского, и основал крепость Копорье в Водской земле. Этот регион — восточное побережье Финского залива, в российской историографии традиционно считается русским, однако в реальности Водская земля и Ижора, где жили крошечные финские племена водь, весь и ижора, были по сути ничейной землей. Тем не менее, уже к осени 1241 года Копорье было разрушено армией Александра Невского.
Зимой 1242 года небольшой отряд Александра Невского разорил окрестности Дерпта, нанося удар по владениям епископа Германа, и уже на отходе был настигнут небольшим отрядом немцев — несколькими рыцарями во главе с вице-магистром Ордена Андреасом фон Вельвеном и примерно дюжиной рыцарей Дерптского епископа. Максимально такой отряд мог иметь 20-25 рыцарей и до 150-300 вспомогательных солдат. Имеющие — согласно немецким источникам — солидное численное преимущество русские дружины Александра Невского (вероятно, речь может идти о 1000 – 1500 солдат) разбили немцев и захватили даже нескольких рыцарей в плен.
На этой атаке горстки немецких рыцарей, собственно, распиаренная советской госпропагандной «крестоносная агрессия на Русь» и заканчивается. Пока дерптский епископ играл в феодальную войнушку на востоке, основные действия происходили на юге и западе. В конце 1241 года орденцы и их союзники — датчане, эсты, ливы и латгалы — сконцентрировали армию на западе Эстонии, угрожая восставшим эстам на острове Сааремаа. После принятия последними мира войска были переброшены на юг — в 1242 году орденская армия целиком участвовала в походе на Куршскую землю (южная Латвия). Поход против куршей был успешным, немцы основали замок Кулдигу, а в 1243 году продвинулись еще дальше на юг и заняли куршский городок Эмбуте.
Вплоть до конца XIII века все силы Ордена были направлены на покорение Южной Латвии (племен курши и земгалов), войну с литовцами и борьбу с пруссами. По сути, если нам кого и стоит благодарить за «спасение» от «крестоносной агрессии», то как раз именно их. Только в 1240-1300-х годах тевтонцы совершили около 100 походов против Литвы. В более позднее время накал был не меньше — в 50-80-х годах XIV века против литовцев было организовано свыше 90 походов. В 30-70-х годах XIII века орденцы также (часто в союзе с поляками и чехами) практически постоянно воевали против пруссов.
Чтобы оценить размах тамошних сражений и сравнить их с битвой на Чудском озере (Ледовое побоище), перечислим только немецкие потери:
- в 1249 году скверно вооруженное ополчение пруссов разбивает орденскую армию у Крюкена. Погибло 54 орденских брата.
- в 1260 году у озера Дурбен литовцы разбивают армию тевтонцев. Погибло 156 рыцарей во главе с маршалом Пруссии и магистром Ливонского ордена.
- в 1263 году повстанцы-пруссы у Лебау уничтожают орденскую армию. Гибнет 40 рыцарей и вице-магистр Тевтонского ордена.
- 18 февраля 1268 года у города Раковор (Раквере) во владениях датского короля в северной Эстонии произошла самая крупная в XIII-XIV веках битва между русскими и «натовцами» — ополчениями датчан, орденских немцев, отрядов эстонцев и войск немецких епископов. Русская армия князя Дмитрия Александровича (сына Невского) и псковского князя Довмонта (этнического литовца, кстати) разгромила датско-немецко-эстонские войска. Погибло якобы до 5000 русских и до 12000 ливонцев (по всей видимости, это преувеличение, средние размеры армий той эпохи вряд ли превышали 1-2-3 тысячи человек).
Как ни странно, но Раковорское сражение практически не упоминается ни в школьных, ни даже часто в институтских учебниках истории. Не знает о нем и госпропаганда.
В целом, отношения между русскими и ливонцами (датчанами, немцами, эстонцами) были типичными для нравов средневековой Европы — стороны прекрасно торговали друг с другом (Орден был наряду с ганзейцами важнейшим торговым партнером Новгорода, который продавал меха и воск, покупая металл, керамику, оружие и так далее), заключали торговые соглашения, участвовали в приграничных стычках и так далее. В самом Новгороде в XIV-XV веках на Торговой стороне существовала немецкая крепость — двор святого Петра (Петерхоф), где жили ганзейские купцы и их охрана, и где проводился торг с местным населением. В Петерхофе существовал и первый на Руси пивной кабак, пользовавшийся среди русских огромной популярностью.
За несколько веков соседства с русскими немцы не предприняли ни одной попытки всерьез захватить какую-либо русскую область. Поход 1240 года на Изборск и Псков стоит, скорее, рассматривать как вмешательство ливонцев в русские дела ради поддержки своего союзника — князя-западника Ярослава Владимировича и его братьев. Упрекать же князя в каком-то предательстве, как это часто делается в историографии, абсолютно глупо — он боролся за свое наследство и против представителей другой княжеской династии — Ярослава Всеволодовича и его сына Александра. Тем более, в ту эпоху не было ни государства как такового, ни, соответственно, понятия государственного предательства.
В русской истории случаи, когда князья обращались за помощью к иноземцам, были весьма частыми. А у некоторых династий Рюриковичей — например, смоленских, черниговских, галицких или московских князей, это превратилось в настоящую привычку.
Ради примера напомним, что в 1203 году князь Рюрик Ростиславович (правнук Владимира Мономаха) во главе половецкой армии и отрядов черниговских князей взял Киев, который подверг эпическому погрому — было убито несколько тысяч жителей, разграблены все церкви, сотни людей были уведены в плен и проданы работорговцам.
Политическая история юго-западной Руси XIII века — Галича и Волыни — пестрит постоянным участием в ней польских и венгерских феодалов. Так, в начале XIII века в Галиче располагался венгерский гарнизон, новгородский князь Мстислав Удалой в 1227 году завещал этот город венгерскому королю, а в 1231 году местная аристократия снова впустила венгерский гарнизон к себе.
В 1235 году армия князя Даниила Галицкого и союзные ей половцы осадили Чернигов, разграбив все окрестности, уведя сотни людей в плен. Чуть ранее их противники из числа половцев-язычников и черниговских князей разграбили окрестности Киева.
В 1252 году ханы Великой Орды (Сартак и Батый) выделили Александру Невскому крупный отряд для борьбы с мятежным братом Андреем. Нашествие, названное позднее «Неврюевой ратью», в летописях описывалось как настоящее опустошение — мирное население уничтожалось или захватывалось в плен, чтобы быть уведенным в рабство.
Славные традиции Александра Невского продолжили его потомки. В 1293 году сын Невского, Андрей Александрович, во главе огромного русско-ордынского войска выступил против своего брата, Дмитрия Александровича. Ордынцы и русские сожгли 14 городов (в их числе — Муром, Суздаль, Владимир, Юрьев, Переяславль, Углич, Коломна, Москва, Дмитров, Можайск), уничтожив их население.
Потомки Невского использовали ордынцев в своих разборках, конечно, и ранее — в 1273, 1283 годах и так далее. Официальная историография старается стыдливо не замечать такого вот «предательства».
Наконец, в 1327 году внук Александра Невского — Иван Калита, возглавил карательный поход ордынско-русского войска против Твери. Город был разграблен, большая часть его жителей была уничтожена или уведена в плен. Российские историки сквозь зубы признают поступок Калиты «нехорошим», но князя по этому поводу особо не троллят. ©