Мне встречались женщины, легкие на поцелуй. Помню, одной я успел сказать лишь «послушай, Марина», и она сразу укусила меня за губу. На женском языке это означает «я тебя тоже лю».
Но это редкость. Чаще бубнишь от растерянности героические саги, при том глядя пристально ей в губы. Целовать и страшно, и непонятно с какого места начинать. А еще бывают такие коленчатые барышни, с ними вообще каменеешь.
Для сложных случаев у меня есть одна отвлекающая история. Если ты ее слышишь, значит мы сидим на диване, и я боюсь целоваться.
читать дальшеВот эта история.
В условиях монгольской зимы устав велит справлять нужду в таком месте, где много мороза, а из удобств - лишь птичья жердочка. Приходится мерзнуть и балансировать над ужасной пропастью. У птиц подобные упражнения получаются как-то непринужденно. А люди отвлекаются на всякие тревожные мысли. Поэтому солдаты и сержанты ходят до ветру лишь в крайнем случае, при прямой угрозе лопнуть. И к концу службы вырабатывают два интересных навыка:
1. делать все за пять секунд.
2. раз в три дня.
Мы жили в железной будке на колесах. Мы были связисты на полевой станции Р-410. И нашему старшине было не чуждо все человеческое. Однажды ночью он поднял экипаж по тревоге, выгнал на мороз, а сам отложил личинку на газету. Свернул и выбросил в окно, навстречу ветру. Потом включил вентиляцию, и в будке стало свежо, как в лесу. И никаких признаков, что старшине не чуждо все человеческое. Все вернулись, уснули и ни о чем как бы не догадались.
А утром буря стихла. Небо стало голубое, как купола на Смольном. И приехал генерал с проверкой. Он построил экипаж перед железной будкой и стал рассказывать про свою жизнь.
Он прослужил двадцать пять лет.
Он видел, как в Воронеже часовой занимался онанизмом на посту и так уснул. В положении «стоя», с хозяйством наружу. А разводящий подумал «какая гадость» и шлепнул спящего товарища по спящему члену солдатским ремнем. Часовой от боли и непонимания стал стрелять, ни в кого не попал, но для дивизии это был позор.
Генерал видел, как в Якутии прапорщик ставил водку на мороз, водка делалась куском льда, и прапорщик применял ее как закуску к обычной, жидкой водке. Скоро к этому прапорщику стали приходить огромные зеленые тараканы прямо в караулку. И опять был позор для дивизии.
Еще однажды, в Анголе, бабуин украл у другого прапорщика еду, и этот прапорщик догнал бабуина на дереве и все отобрал назад. И это опять был позор, так издеваться над туземцами.
Но! Никогда генерал не видел такого ужасного разгильдяйства, чтобы люди гадили на стены боевых механизмов на высоте трех метров от земли!
- Обернитесь, товарищи бойцы, и посмотрите, что творится на борту жилой машины! – сказал генерал оперным голосом.
А там все, брошенное в окно старшиной, прибило ветром назад. Хрустальная котлета примерзла к железной будке. И по газете «Красная Звезда» было понятно, это сделала не птичка.
Целый день потом старшина откалывал ломиком свой внутренний мир, насмерть примерзший к будке. И далеко над Монголией плыл хрустальный звон.
Обычно, рассказав эту поучительную историю, я опять сижу. Смотрю в губы, и ничего не происходит. Это потому что у меня филемафобия. Страх целовать что-либо красивое. Дурацкая, неудобная болезнь. С такой того и гляди, войдешь в новый, 2010-й год не трендово не целованным.
Вот когда на диване встречаются абстрактная женщина и Джонни Депп, Деппу достаточно вытянуть губы трубочкой. Его сразу покроют поцелуями в три слоя, даже если он имел в виду не чувства, а просто свиснуть собирался. Завидую ему, конечно.
Теперь про фобии.
Одна женщина боится ходить на работу. Все ей сопереживают, говорят, ну правда, не ходи, не надо себя травмировать напрасно. И угощают вкусным седуксеном, от которого снятся разноцветные бабочки и добрые слоны. Это очень удобная и приятная фобия, мне б такую.
Бывают очень изящные фобии, которые украсят самого неприметного человека. Например:
Анемофобия - боязнь повстречать ураган.
Акрибофобия - боязнь не понять прочитанное.
Апейрофобия - боязнь бесконечности.
Гленофобия - боязнь взгляда куклы.
Интимофобия - боязнь выключения торшеров.
Нефофобия - боязнь облаков.
Сидерогомофобия - боязнь оказаться в одном поезде с гомосексуалистом.
Ойкофобия - страх, что выгонят из психиатрической лечебницы.
Спектрофобия - боязнь зеркал.
Пелидопартенофобия - боязнь лысых девственниц.
Криоклаустрофобия - боязнь быть запертым в холодильнике.
Птеранофобия - боязнь птичьих крыл.
Гуцогиппофобия - боязнь тощих лошадей.
Гартбруксавтофобия - боязнь умирать в автокатастрофе под музыку кантри. Кто не понял, это страх лежать в разбитой машине и не мочь выключить радио.
Любую фобию можно победить систематической десенсибилизацией.
Это значит:
Спектрофобу следует смотреть в зеркала.
Акрибофобу нужно читать Канта.
Криоклаустрофоба раз в неделю полезно запирать в холодильнике, пока не привыкнет.
Пелидопартенофоба нужно женить на лысой девственнице.
Ойкофобу по утрам полезно крутить руки, тащить в психушку. По вечерам выгонять с терапевтическим пендалем.
И т.д.
Мне же показано чаще целоваться. И тут надо срочно что-то делать. Я считаю.
Но сегодня, я решил, сегодня все будет иначе.
Не буду рассказывать героическое.
Я скажу примерно так:
- Знаешь, в чем смысл жизни?
Ты можешь забыть меня хоть завтра. Это все равно. Потому что сейчас мы на одном диване, и только что я целовал тебя в ладонь. Понимаешь? Этого уже никто у меня не отнимет.
И неожиданно укушу ее за губу.
На мужском языке это значит «я тебя ужасно лю».
Слава Сэ